Сегодня стартует фестиваль "Золотая маска в Эстонии"

2 и 3 октября в театре Эстония откроет фестиваль спектакль,“Участник специальной программы Фестиваля “Золотая Маска” 2012 года “Russian Case”, под названием "Таланты и поклонники", приехавший к нам из московского театра имени Владимира Маяковского.

Театр им. Вл. Маяковского очень давно не был в Таллинне, а эксперты Премии “Золотая Маска” вообще впервые обратили на него свое внимание. И связано это, конечно, с фигурой литовца Миндаугаса Карбаускиса, который поставил в театре свой первый спектакль в качестве художественного руководителя — “Таланты и поклонники”.

На одного из лучших мастеров своего поколения возлагают надежды на возрождение этого театра. Карбаускис, чьи постановки в МХТ им. А.Чехова, в “Табакерке” и в “Мастерской Петра Фоменко” завоевали множество наград, в их числе и несколько “Золотых Масок”, талантлив и непредсказуем.

Он сделал отличный выбор: взял одну из лучших комедий Островского — практически “самоигральных” “Талантов и поклонников”, много говорящих об интриганской природе театрального дела и заставляющих хохотать над каждой репликой. И вывел на сцену почти всех звезд Маяковки — Немоляеву, Костолевского, Филиппова, Спиваковского, вместе с Ириной Пеговой, приглашенной из МХТ на роль актрисы Негиной.

“Таланты и поклонники” — пьеса для Маяковки знаковая. В 1969 году ее ставила знаменитая Мария Кнебель: в том спектакле Светлана Немоляева играла Негину, а только пришедшие в театр Филиппов и Костолевский выходили в маленьких ролях без слов.

Для Карбаускиса, всегда так или иначе ставившего мрачные спектакли о смерти, новая постановка — неожиданный поворот лицом к жизни. Впрочем, жизнь эту он видит трезво, без обольщений. Пьеса, которую чаще всего играли как историю о таланте, готовом принести в жертву искусству все, даже любовь, Карбаускис сделал рассказом о том, как тот, кто вчера был самой честностью, сегодня решается на компромисс, объясняя это тем, что так (отдаваясь из-за больших денег и возможностей) сможет полнее и успешнее посвятить себя тому же искусству.

Спектакль, в котором много и актерского юмора, и режиссерского остроумия — в нешуточном понимании этого слова, — к финалу обнаруживает в себе жестокость и беспощадность: да, талант требует особых правил игры, одновременно эгоизма и изгнанничества, жертвы и хищничества. А взамен дарит странноватое, особенное счастье. Обозначив все вышеперечисленное, Карбаускис сочинил неожиданно светлый, упрямый финал.