- Александр Сергеевич... Прямо как к Пушкину обращаешься. Никогда это не обыгрывалось в беседах с вами?

- Иногда обращают на это внимание... За 74 года всякие шутки я слышал.

- Ваш предстоящий приезд в Эстонию - это первая поездка за многие годы или вас что-то связывало с Эстонией раньше?

- Ой, очень многое. Хорошо помню, как в 81-м году мы снимали в Эстонии фильм «Профессия - следователь». Я в то время играл в футбол, был боксером и подумал: а вот Никита Михалков играет в теннис, а я почему нет? Пошел, купил ракетку «Дуэль» - как сейчас помню, за 13 рублей 50 копеек, это были тогда солидные деньги - и, будучи в Таллинне, пришел на стадион «Калев» в Таллинне. Там была группа, и тренер на эстонском языке, а потом на русском сказал, что вот, мол, у нас еще новичок. Он дал мне мячик, и я стал к стеночке... Потом он мне тот мячик подарил. Столько лет прошло, а я до сих пор вспоминаю эти первые уроки с огромной любовью. Сегодня меня уже можно назвать «с ума сошедшим» по теннису.

Мы жили в шикарной гостинице на двадцать втором этаже...

- Гостиница «Виру»?

- Нет, «Олимпия». И там, по-моему, на уровне 22-го этажа, есть выступ, куда прилетали чайки, а я их кормил. Вообще, знаете, мы же советские люди, я любил Эстонию, любил гулять по Таллинну, как и по Риге и Вильнюсу, все это так замечательно было.

Я «книжный червь», и мне очень хотелось приобрести томик «Голоса за холмами» моего любимого поэта Давида Самойлова (известный советский поэт, в 70-80-е годы живший в Пярну. - прим. авт.). Я взял с собой в Эстонию книжку Пастернака, тогда это было дефицитом, в надежде, что я ее там где-нибудь поменяю на Самойлова. И какая-то пара поменяла мне Пастернака на «Голоса за холмами». Я был безмерно рад. И вдруг в фойе этой же гостиницы вижу актера Валентина Никулина, который мне говорит: «Саш, так Дэзик (так они Давида звали) наверху, поехали, он тебе подпишет». Оказывается, наверху был сам Самойлов, а они ждали, чтобы поехать отмечать присужденную ему государственную премию. Мы поднимаемся, Валя Никулин меня представляет: «Вот Саша Пашутин, замечательный артист, то-то и то-то». И Самойлов подписывает мне эту книгу. И добавляет: «А завтра я вам пришлю новую книжечку - «Беатриче». И он прислал мне ее со своей подписью. Подписью великого Давида Самойлова.

А первый раз мы были в Таллинне - это был (задумался)... 54-й год, с хором Локтева. Я пел в ансамбле Московского городского дома пионеров под управлением Владимира Сергеевича Локтева. Мы, пионеры, приехали в Таллинн. Это была тогда «заграница» - кофе, другая одежда, речь...

Наконец, недавно я гостил у приятеля в Хельсинки, и там мне предложили: «Александр Сергеич, а давайте завтра в Таллинн». Как? «А у меня самолет». И вот мы перелетели утром на самолете в Таллинн, поехали в город, зашли в собор Александра Невского, пошли по магазинчикам. Думаю, привезу девочкам (у меня две дочки) из Таллинна какие-нибудь тарелочки. А в магазине девочка-продавец вдруг восклицает: «Ой, вы артист, да?! Ой, подождите...». Она бросает кассу, бежит в подсобные помещения, несет фотоаппарат и говорит: «Я так хочу с вами сняться». Потрясающе. Казалось бы, новое поколение, а смотрят фильмы с моим участием.

- У вас здесь будут четыре показа одного и того же спектакля про Раневскую четыре вечера подряд. Интересно, если нашелся бы зритель, который посетил бы все четыре, он уловил бы между ними какие-то различия?

- Думаю, да. Потому что это не кино. В кино уже все зафиксировано. Я, когда был молодым и водил девушку на какой-нибудь фильм, наивно думал: вот сейчас я должен сыграть лучше, чем при прошлом просмотре... А в театре, конечно, что-то может быть сегодня более интересным, что-то менее, это ведь живой организм.

Я рад, что у нас хороший спектакль. Я знал Раневскую, был у нее дома. Она величайшая актриса XX века, величайшая! Какие потрясения у меня были с нею связаны!..

- Что-то интересное можете вспомнить?

- Потрясение было, когда она играла в спектакле «Деревья умирают стоя» в Театре Пушкина. Если не ошибаюсь, это был 61-62-й год. И потом, когда она играла с Пляттом «Дальше - тишина» Эфроса. Когда она прощалась с героем Плятта и отправляла его в дом престарелых, когда герои расставались в конце жизни - от этого вообще просто комок к горлу подступал.

- К счастью, этот спектакль сохранен на телевизионной пленке.

- Слава Богу, да. Но одно дело - вы смотрите пленку, другое дело - я сидел, как сейчас помню, во втором ряду и смотрел это все, что называется, нос к носу. Когда актер «ударяет» зрителя своей игрой, точно молнией, в самое сердце, этот эмоциональный заряд остается на всю жизнь.

- Буквально вчера закончил смотреть диск с сериалом «Следователь Тихонов», где последние две серии - «ваши»...

- А-а-а... (одобрительно смеется).

- В вашей фильмографии минувших 10-15-ти лет вообще довольно много ролей в сериалах. К этому жанру отношение неоднозначное, в том числе и в актерской среде - мол, не искусство это, легковесная продукция и т.п. А ваше отношение каково? Тем более что вы, как говорят, «с чутьем» на картины.

- Я с вами буду откровенен. Чутье - не чутье, но кушать хочется каждый день... К счастью, сериал сериалу рознь, и есть такие, за которые не стыдно. Тут многое зависит от режиссера. Например, «Танкер "Танго"», который снял потрясающий режиссер (к сожалению, ушедший) Худойназаров, автор великого фильма «Лунный папа». Или сериал Хотиненко «Гибель империи» - тоже потрясающий. Я очень люблю «Смерть шпионам!», первую часть, которую уже классикой все считают. Или сериал «Боец». Сериал «На безымянной высоте». А сейчас вот снялся в фильме «Три сестры» у Грымова.

- Известно, что вы нередко снимались в довольно сложных сценах без дублеров, а в нынешнюю эпоху экстрим-шоу поучаствовали и в «Форте Баярд», и в «Последнем герое». Что помогает держать форму?

- Я даже в четырехдневную поездку к вам беру с собой ракетку, беру спортивную форму, и, если кто-нибудь меня пригласит поиграть в теннис, можете сказать, что Александр Сергеевич готов.

Каждый день я хожу в лукойловский спортклуб, если, конечно, свободен вечером (сейчас я еще курс набрал, со студентами вожусь). В клубе «качаюсь», играю в теннис, плаваю - и потом парнáя. Практически с семи до десяти я в спорте. Другого выхода нет.

- У вас ведь суворовское детство было, оно тоже наложило свой отпечаток?

- Не то что «отпечаток наложило» - это основа основ! «Кадетка» мне все дала. Как в большом доме: нулевой цикл, основа прочная - тогда дом построим. Нет - тогда он рухнет.

- Если при вас развернется, в общем, привычный уже спор о том, что старое и нынешнее поколения российских актеров, старое и нынешнее кино- и театральное искусство - это две большие разницы, вы что скажете?

- Это действительно так. Ну, смотрите, нет актеров уровня Жарова, уровня Грибова, Раневской, Бабочкина. Да тогда и режиссерский масштаб был другой: Хейфиц, Эйзенштейн... Такого уровня нет сейчас ни актеров, ни режиссеров.

- А что-нибудь внушающее оптимизм все-таки есть?

- Есть хорошие актеры. Мне нравится Миронов, нравится Машков... Но и это уже тоже не юное поколение. А молодых я мало видел. Сейчас ведь в основном сериалы: бегом-бегом.

- Ну, если курс набрали, так воспитывайте...

- Стараюсь, стараюсь... Сам-то я мхатовский курс закончил. Кстати, обязательно отметьте, что в Эстонии работал замечательный акер, мой сокурсник, народный артист Эстонии Боря Трошкин (в 1968-98 годах был актером Русского театра. - прим. авт.).

- Когда в Интернете набираешь «Александр Пашутин», то на многих актерских фотографиях вы непременно улыбаетесь. Улыбка - это у вас актерская «маска» или жизненная позиция?

- Нет-нет, никакой маски, упаси Бог! Я просто не хочу быть мрачным, жизнь-то прекрасна! Мне нередко говорят, в том числе студенты - «ой, Александр Сергеевич, какое у вас поле, как с вами легко, как вы заряжаете!». Но это не от меня, это, видно, природа так меня «зарядила» откуда-то сверху. Какая тут маска?! Да и когда говорят, что артист все время играет, я отвечаю, что им в театре и кино игры хватает, так что зачем им еще в жизни-то играть?

Поделиться
Комментарии