Только о женском: Яна Тоом гладит белье и смотрит “Аббатство Даунтон”
Яна Тоом — одна из самых популярных женщин в Эстонии. Она легко и филигранно, без скандалов, а обладая действительной поддержкой десятков тысяч жителей Эстонии, поднялась на политический Олимп. Безусловно, Яна уже оставила в политике свой след, но в первую очередь она остается женщиной и матерью, — пишет “Вёчерка”.
Будешь ли принимать цветы 8 марта? Как вообще относишься к празднику и как относятся к нему в Европе?
Разумеется буду, в Брюсселе. Хотя у меня в бюро один мужчина и пять женщин, так что Вадиму можно только посочувствовать. Что касается Европы, отношение разное — этот праздник знаком, похоже, только выходцам из стран Варшавского договора, так что цветы получат не все.
Ты часто выступаешь на российском телевидении. Последний эфир у тебя был в компании Жириновского. Что как женщина можешь сказать о Владимире Вольфовиче как о мужчине? Харизма есть? Взгляд пронизывает?
Что вообще думаешь о мужчинах: российских, европейских, эстонских? Есть ли различия?
Вот этот вопрос поставил меня в тупик… Похоже, я не сильна в географических дефинициях. Мужчины для меня делятся на воспитанных и не очень, и здесь различий не так много.
Как-то ты говорила, что у тебя в доме нет телевизора? Если уже обзавелась, то что смотрешь?
Телевизор есть, но привычка смотреть пропала начисто, так что я всякий раз удивляюсь сама себе, оплачивая счета кабельной фирмы. За происходящим слежу при помощи Интернета, сериалы смотрю крайне редко, и не то чтобы женские. Вот сейчас с подачи дочери подсела на “Аббатство Даунтон“ — очень британский и с прекрасным английским. Кстати, для меня до сих пор загадка, чем именно британская культура так близка русской, но в том, что это так, сомнений нет). Так что убиваю трех зайцев разом: получаю удовольствие от просмотра, подтягиваю английский и глажу белье.
Что читаешь для души? Есть ли героиня из литературы или кинематографа, которая запала тебе в душу?
Для души перечитываю “Войну и мир” и “Сагу о Форсайтах”. Это — когда надо подумать и что-то переосмыслить. Для поддержания формы — хорошие книжки, до которых по каким-то причинам прежде не добралась. Сейчас у меня период Гайто Газданова. А героиня у меня та же, что была в тринадцать лет — Скарлетт ОХара, как ты понимаешь.
Политики пишут книжки, причем, много. Ты пока ничего не написала? Твое отношение к пишущим эстонским политикам?
…О коих не сужу затем, что к ним принадлежу. Да, я тоже пишу книжку — хотя еще год назад расхохоталась бы в лицо всякому, кто посмел бы это предсказать. Пишу в самолетах, где, как известно, нет интернета, а значит, есть время подумать, не отвлекаясь на звонки и письма.
Многие критикуют твою манеру одеваться. Для тебя самой важен ли наряд, одежда, в которой женщина ходит?
В Эстонии есть немного людей, к критике которых в отношении манеры одеваться я могла бы прислушаться. В том числе и потому, что они делают этого за глаза. Одежда — это важно, конечно. Но те времена, когда именно одежда придавала мне уверенности в себе, к счастью, позади — я научилась черпать ее из других источников. При выборе одежды руководствуюсь хорошим вкусом. Если надо идти на торжественные приемы, обращаюсь к прекрасной портнихе, Тамаре Дзманашвили, с которой мы сотрудничаем уже лет десять и полностью совпадаем во взглядах на то, как именно и где мне следует выглядеть.
Есть ли дресс-код в Европарламенте? Обращают ли внимание мужчины на женщин, или все исключительно работают?
Иногда я ловлю себя на мысли, что следовало бы сделать фотоальбом “мода в ЕП”. Здесь можно встретить лощеных джентльменов в шелковых костюмах и развязных хипстеров в вытертых свитерах и носках разного цвета. А уж женщины… великое многоообразие форм и размеров. От вырезов нечеловеческой глубины на юбках в облип до бесформенных как бы пиджаков. Что, в принципе, понятно — Брюссель производит впечатление Вавилона разнообразием не только языков, но и стилей. Правда, все это касается только депутатов, многие из которых склонны злоупотреблять своим статусом. Ассистенты выглядят куда более дресс-кодированными, а официанты и вовсе ходят во фраках.
Ты минимально пользуешься косметикой. Это сознательный выбор?
Это бессознательный выбор рыжей женщины с нежной кожей. Я плохо переношу декоративную косметику.
Ты — состоявшая по карьерной лестнице женщина, мать пятерых детей. Как удалось совместить?
Думала ли ты, что будешь такой гипер-популярной среди русских в Эстонии?
Моя мама любит спрашивать: ты сегодня собой довольна? На что я всегда отвечаю одной фразой: я не умею мыслить в этих категориях. Так же отвечу и сейчас.
Как относишься к славе?
Я благодарна людям, которые меня знают и помнят. Но наиболее свободно я ощущаю себя на улицах городов, где никому нет до меня дела. Лечь на лавочку в сквере или станцевать джигу на остановке, как выяснилось, — большое удовольствие.
Озабочена поисками второй половинки. чтобы зажить спокойной семейной жизнью?
Я ощущаю себя целым и спокойной жизни пока не ищу.
Менялось ли твое женское восприятие мира с годами?
Наверно, я сумела пересмотреть цену, которую готова платить за компромиссы в личной жизни, но по большому счету ничего не изменилось.
Какой самый главный женский совет дала тебе в жизни мама? И какой дала ты своим детям?
Ни один мужчина, если, конечно, он жив и здоров, не стоит твоих слез — и мама была права. Правда, я поняла это слишком поздно, так что детям советов не даю: на свои грабли каждый наступит сам. Моя задача — осознанно подавать детям пример, а советы давать, только когда о них попросят.
Что считаешь самым главным в жизни женщины?
Умеешь варить борщ и крутить котлеты?
Мои кулинарные способности определенно выше средних — я обожаю готовить и делаю это хорошо. До такой степени, что следующая моя карьера — после политики — будет связана с кухней.
Какой видишь себя, скажем, в 75-80 лет?
Ну… такая активная старушенция, у плиты, готовящая правнукам карбонад по-фламандски в платье от Тамары Дзманашвили. Но это только в воскресенье, потому что назавтра — на работу!
