Вчера рано утром в камеру к Ефремову заявились сотрудники ФСИН. Мол, собирайтесь, батенька, едем обратно. А такие вояжи, как известно арестантам и адвокатам, — крайне неприятная процедура: несколько сотен километров между Москвой и Белгородом превращаются в 3-4 дня пути тюремным спецпоездом. Движешься по чайной ложке в час, курить нельзя, а порой еще и отправляют на ночевку в попутные СИЗО, где тебя точно никто не ждет. В двух словах — кошмар и морока.

Первыми “пропажу” знаменитого арестанта сегодня заметили правозащитники. Дело в том, что по регламенту предупреждать о перемещениях осужденного родственников или адвокатов никто не обязан.

“Мы пришли в “Водник” по обращениям от других заключенных. И я думаю: дай-ка зайду к Михаилу Олеговичу, — рассказал ответственный секретарь Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Москвы Алексей Мельников. — У нас с ним сложились хорошие отношения, однажды я ему даже пьесу свою показывал. В итоге попросил навестить артиста, а мне говорят: “Не получится. Уже отбыл обратно”. Я конечно, удивился, но расспросы здесь неуместны: нам никто не будет объяснять, по каким причинам осужденный поехал по этапу. Но от самого Ефремова я слышал, что в колонии ему нравится куда больше. Там он задействован на производстве, всегда занят работой, мысли не лезут в голову. К тому же, там более свободное передвижение, чем в СИЗО: можно бывать на улице, ходить по территории. А в изоляторе все время сидишь в четырех стенах”.

Защитник актера Петр Хархорин о причинах отъезда своего клиента, наверняка осведомлен. Но откровенничать с прессой не хочет и не может. “Ребята, я ведь давал подписку о неразглашении. Все подробности по делу знаю, но сказать ничего не скажу. Единственный момент вам озвучу: этапирование Михаила Олеговича для меня тоже стало новостью. Я был у него в СИЗО позавчера, и речи о возвращении в колонию не шло. Ну, раз увезли, значит, необходимость в нем отпала…”

Зато Эльман Пашаев, не связанный подпиской о неразглашении, был куда более словоохотлив.“Обломались все! — не скрывая радости, сообщил экс-адвокат Михаила Олеговича. — Помните, Добровинский утверждал, что я платил деньги этой троице? Как бы не так. Ничего подобного не было. Но чтобы нас спровоцировать, в телеграм-каналах запустили такую утку: мол, Ефремов на допросе раскололся, что платил по 1,5 миллиона за каждого из трех товарищей, которые оправдали бы его на суде. А свидетели, мол, получили всего по 300 тысяч рублей. Они рассчитывали посеять между нами раздор, чтобы мы начали выяснять отношения. Думали, Гаев, Кобец и Бадасян предъявят мне претензии, что я забрал их “гонорары”. А телефоны-то все на прослушке: тут-то мы и попадемся. Но эта затея с треском провалилась: я все их ходы просчитывал наперед”.

“Я всех троих ребят обеспечил адвокатами, сказал — говорите всю правду, — продолжает Пашаев. — За свою судьбу я даже не переживал. Знаете, почему? Да потому что я с самого начала записывал все разговоры с тремя свидетелями и на диктофон, и на скрытую видеокамеру. Подозревал, что их подослал Добровинский, чтобы меня подставить, вот и подстраховался”.

В результате, в деле о ложных показаниях не дошло даже до очных ставок.

“Их проводят, когда появляются несостыковки, — объясняет экс-адвокат. — А у нас все трое ребят заявили: денег не брали. Я заявил: денег не платил. Ефремов — то же самое. И зачем тут очная ставка? Взяли и отпустили Михаила восвояси обратно в колонию”.

Сняли ли обвинения с “трех товарищей”, Эльман Пашаев не знает. Зато он точно уверен: Ефремову новый срок за подкуп свидетелей не грозит.

Поделиться
Комментарии