Сцена (художник Мартин Миксон) теперь напоминает одну из опустевших улочек Старого города: тускло горят блеклые фонари, огромная металлическая печь вдали, напоминающая, скорее, топку паровоза, который тащит в никуда эту улочку с обитателями ночлежки. Жизнь для них закончилась, осталось только пропить последние копейки, умереть, повеситься, убить. (Сегодня по ночам в Старом городе тенями двигаются ночью лишь бесстрашные бомжи, обследующие мусорные баки, да одинокие туристы, мечтающие несмотря ни на что полюбоваться красотами средневековья).

Второе столетие не сходит эта пьеса с подмостков разных театров, на разных языках бомжи в ночлежке произносят страстные и сладостные речи, полные афоризмов, максим, философских обобщений, словно только на самом дне в человеке просыпает непременно поэт, соловей. Собственно, все они говорят голосом сентиментального и жестокого Горького, чья проза напоминает современные верлибры.

Поделиться
Комментарии