В данном случае вина Михаила Ефремова была настолько очевидна, что стратегия отрицания была заведомо проигрышной. Учитывая все доказательства, собранные следствием, результаты экспертиз и показания свидетелей, обвиняемому гораздо выгоднее было изначально полностью признать вину. Это могло значительно смягчить наказание. Он мог получить меньше низшего предела, то есть 4-5 лет колонии поселения.

На заседаниях адвокат обвиняемого и сам Михаил Ефремов позволяли себе нелицеприятные высказывания в сторону потерпевших. Такие выпады всегда расцениваются как дополнительное очко в копилку обвинения. Кроме того, они говорят о нарушении адвокатской этики и настраивают суд против стороны защиты.

Это пощечина человеку, который в конечном счете принимает решение о наказании. Сам по себе отвод возможен только в том случае, если на то есть основания. То есть, если адвокат располагает реальными фактами нарушений и может предоставить соответствующие доказательства. В этой ситуации заявленный Пашаевым отвод кроме эмоций самого Эльмана никаких оснований не имел. Это лишний раз настроило суд против его подзащитного Михаила Ефремова.

На протяжении всего процесса адвокат обвиняемого делал громкие заявления в прессе о том, что не сегодня, так завтра, он разбомбит результаты следствия. Такая излишняя самоуверенность в конечном счете ничем не закончилась. Сам адвокат не выполнял данные публично обещания. Все это не лучшим образом сказывалось не только на личном имидже Пашаева, но и на репутации его подзащитного.

В своем последнем слове Михаил Ефремов признал вину. Но как он это сделал? Дословно он сказал “признаю вину, если виноват”. Такая формулировка не может считаться признанием вины и раскаянием. Если к концу заседаний стратегия защиты изменилась в сторону признания, то защитник должен был помочь Михаилу Ефремову правильно сформулировать признание. Это же суд, а не театр. Тут или виноват, или нет. В итоге это признание не повлияло на приговор, который мог быть значительно мягче.

Когда Михаил Ефремов объявил отвод адвокату, а потом через неделю вернулся в процесс с ним же, многие назвали это дешевым фраерским поступком. Это затянуло процесс, но снова забрало очки у защиты. В профессиональной судейской системе не любят таких манипуляций и не уважают людей, которые к ним прибегают.

Любой адвокат знает, что суд оценивает свидетельские показания. Если и приводить в суд свидетелей, то это должны быть проверенные, адекватные люди, которые четко могут отвечать на вопросы. В данной ситуации оба так называемых “тайных свидетеля” сами признались, что были пьяны, а один из них еще и имеет серьезные проблемы со зрением. Все это не поддается никакой критике.

Ситуация с выплатой компенсации потерпевшим говорит об отсутствии какой-либо адекватной стратегии со стороны защиты. Если не виноват, так зачем платить. Выплата в этой ситуации равна косвенному признанию вины. Обвиняемый выплатил компенсацию почтовым переводом еще до того, как признал вину. Сделать это нужно было еще во время следствия или уже не делать вовсе. Все происходящее напоминало ситуацию, в которой защита пыталась запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда.

Кстати, все актуальные новости от RusDelfi теперь и в Telegram: подписывайтесь и будьте в курсе событий страны и мира.

Больше новостей про ДТП с участием Ефремова — ЗДЕСЬ.

Поделиться
Комментарии