Анатолий Кашепаров: “Песняры” были образом жизни
- Анатолий Ефимович, наверняка это будет банальным, но начать хочется с широко известной в вашем исполнении “Вологды”: “Письма, письма лично на почту ношу, словно я роман с продолженьем пишу…”. Очевидно, многих удивит, что эта песня, оказывается, была написана еще в 30-е годы. Какие еще интересные или малоизвестные факты, связанные с ее историей и концертной “биографией” вы могли бы привести?
- Эту песню исполнял Бунчиков. Был такой дуэт в 30-е годы — Бунчиков и Нечаев. Конечно, мелодию мы с Володей (Мулявиным, основателем “Песняров”. — прим. авт.) немножко поменяли. Старый вариант был несколько надуманным, может быть, поэтому в те годы он и “не пошел”. Ну а с новой версией все получилось случайно. Поэт Матусовский готовил свой творческий вечер, и на свою поэзию он дал нам пять песен — “Девушка из Бреста”, “Московские окна”, “Вологда”… И вот эту песню мы делали 15 минут, не предполагая такого успеха. Мы ведь руководствовались тогда задачей — не исполнять то, что потом “пошло” бы в рестораны, а воспитывать публику, вести ее, как говорится, быть в авангарде.
Мы спели “Вологду” в Колонном зале (Дом Союзов в Москве, одна из ведущих советских концертных площадок. — прим. авт.) и уже ушли переодеваться, когда прибежала ведущая концерта Светлана Моргунова: “Вам там так хлопают!”. И мы прямо в джинсах выскочили на сцену и спели по второму разу. С тех пор так и пошло, что во время концертов приходилось исполнять некоторые песни на бис. Например, “Я не могу иначе”. Ее также Валечка Толкунова пела.
- А для вас она действительно самая любимая в творчестве или вы бы выделили какую-то другую?
- Песен было много. Просто иногда не знаешь, какая станет знаковой, что понравится народу, ведь часто в простоте — гениальность. Но я любил сложные композиции. Например, “Песня о доле” лично для меня была огромной работой, и для Владимира Георгиевича Мулявина тоже. Это полуторачасовая фолк-рок-опера на стихи Янки Купалы. Мы ее работали два года, она была тоже очень популярна. И таких программ у нас было много: и “Гусляр”, и “Ванька-встанька”…
- То есть фолк-рок вас не миновал?
- Сто процентов! А нас так и именовали с самого начала.
- Известно, что многие популярнейшие в 70-80-е годы группы в нынешнее время существуют как бы в нескольких экземплярах. Что вы об этом думаете?
- Недаром сейчас существуют даже передачи типа “Точь-в-точь”. Многие не понимают, что скопировать-то все можно, а вот создать то, что создали Мулявин и “Песняры”… Это же было образом жизни, явлением. Талантливые люди собрались в 70-х годах и сотворили то, что пережило десятилетия. С “Песнярами” сейчас ситуация, по-моему, напоминает “Ласковый май” — когда одновременно по разным площадкам выступало восемь или десять “Маев”. С одной стороны, хорошо, что это популярно, но с другой, пишут — я, там, “золотой”, “серебряный” или “деревянный”, — а этим человеком возле “Песняров” никогда и не пахло, понимаете. Это мне не нравится, и я бы хотел с этим начать, как говорится, борьбу. И не только я.
- “Песняры”, “Верасы”, “Сябры”… Творчество белорусских ансамблей стало яркой страницей в истории нашей культуры. Как вы объясняете этот феномен? И в чем видите различия между упомянутыми знаменитыми коллективами?
- Я считаю, что лидерами в ту пору все равно были “Песняры”. “Верасы” — изначально это был женский коллектив, который занимал даже какие-то места, но такие огромные площадки они не собирали. “Сябры” были созданы позже. И создал их опять-таки наш гитарист Валентин Бадьяров, который начал с песни “Алеся”.
Как это ни пафосно звучит, я уверен, что все равно близко с “Песнярами” в ту пору никто не стоял. Ведь кого чаще всего вспоминают, говоря о Белоруссии? “Песняров” “золотого” состава. БелАЗы, МАЗы. И нашего президента.
- А в сегодняшней Беларуси есть у вас последователи, которые тоже могли бы продвигать белорусскую популярную музыку за пределы Беларуси? Да, все мы знаем “Славянский Базар”, а что еще?
- Конечно же, музыкантов талантливых очень много, как и в любой республике. Но, чтобы попасть на тот же “Славянский Базар”, много чего нужно. Не обойтись и без денег. С другой стороны, сегодня есть компьютер, интерфейс, можно писать и исполнять даже не совсем профессиональные вещи… Или случается такое, что музыкант хороший, а поэзия не удалась. Или талантливый музыкант одинаково пишет и для народной певицы, и для рокового исполнителя. Вот в чем ошибка — один и тот же почерк. У нас были свои композиторы.
- Анатолий Ефимович, в 90-е годы вы уехали в Штаты. С одной стороны, в своих интервью вы признавались, что если бы не развалился Советский Союз, то вы бы и не уезжали, с другой — в некоторых интернет-комментариях можно встретить критическое мнение о том, что “лицо” одного из ведущих советских ансамблей покинул родину. Как вы сами теперь оцениваете этот свой шаг и его результаты? Сегодня повторили бы его?
- Жизнь повторить нельзя. Но я не жалею о прожитом. Потому что тогда Союз был развален, и это для меня было главным. У нас были налаженные связи, а наступила сплошная безработица, криминал, безвременье, и только из-за этого мне пришлось спасать своих детей и уезжать. Америка, спасибо ей, принимает, в общем-то, всех. Кто-то не находит себя там, кто-то находит.
- Вы нашли?
- Я радуюсь тому, что вырастил троих детей. Мы попробовали там заниматься и бизнесом — было две пиццерии. Сейчас дети устроены, получили то, что хотели. Они уже выучились и работают. А творчество я все равно не забываю.
- Что будет в программе ваших мартовских концертов в Эстонии? “Вологда-гда” — это понятно…
- …и много чего из классических произведений, даже такое, что вы и не слышали. Но это нравится зрителям. Это главное. А остальные детали — в принципе, секрет.
- Но то новое, что мы услышим, тоже будет в стиле “Песняров”?
- Однозначно! Только так!
