Малахов рассказал историю Ирины Круг: она осталась одна и без денег
Журналист Отар Кушанашвили принял участие в программе Андрея Малахова “Пусть говорят”, которая была посвящена певице Ирине Круг. “Ирину Круг я в первый раз увидел в гримерке Михаила Круга. Она была ниже травушки, тише воды, но очень приветливо улыбалась, скромненько сидя в уголочке”, — рассказал он.
Далее в свойственной ему витиеватой манере Кушанашвили объяснил, что полюбил Михаила Круга за его искреннюю интонацию. “Круг вышел на сцену, когда культ романтического, с кричащими перегибами, поведения, не просто не изжил себя, а густопсово расцвел. Невменяемость приветствовалась, а Михаил Круг вышел обычным парнем — и сразу стал протагонистом. Это от него я услышал, что в мире больше нет приватности, что мир пустеет и в этом пустеющем мире, отрицающем приватность, люди доверяют только глазам и голосу. Интонация имелась в виду. Если б строчку “Там, где суровыми нитками сшит край земли, небесный приют” спели Баста или Пелагея, Лепс или Гагарина, я б сплюнул в сердцах. Интонация”, — объяснил журналист.
Отар вкратце рассказал историю Ирины: “Ира после того, как убили ее и нашего Мишу, осталась одна и без денег. В доме, в котором теперь не хотелось находиться ни секунды. Сделаем паузу: представьте себе этот ужас. Помогли нрав (Ира — простая челябинская девушка, не из тех, кто смотрит на вещи мрачно), сынуля и друзья, первейшие из которых — супруги Цыгановы”.
Ирина Круг и не собиралась петь. “Понятно, что Ира Круг — не Тина Тернер и даже не Шакира, но верно найденная интонация помогает женщинам, слушающим ее незатейливые пьесы, справиться с лютой печалью утекающей жизни, где есть только одна радость — любовь. Она же — смысл, без которого жизнь становится израсходованной житухой. Она не напирает ни на изящный эротизм, как когдатошняя Ветлицкая, ни на эксплицитную сексуальность, как когдатошняя Салтыкова, а на интонацию. Она и Малахову об этом сказала. Она — та самая девушка из великого фильма “Филадельфия”: “Я не виновна, я не безвинна, я просто хочу выжить”, — размышляет журналист.
По мнению Кушанашвили, Малахов выстроил свою передачу так, чтобы зрители посочувствовали Ирине. “Он против прежних времен, полон сочувствия и даже нарратив его дышит сочувствием к герою. Он понимает: история Иры Круг, на каком бы хронотопе она не зиждилась, линейном или нет, — это история воскрешения, одоления себя и обстоятельств. И он, как и подобает протагонисту, направляет разговор в правильное русло — туда, где главное — просто жизнь, просто вера, просто надежда”, — цитирует Кушанашвили ProZvezd.
