— Я заразилась, по всей видимости, разъезжая по регионам, развозя врачам средства индивидуальной защиты. Каждый день — по пять-шесть “ходок”. При этом я везде ходила в маске и в перчатках — именно благодаря этой защите, как убеждены врачи, у меня нетяжелая форма болезни.

Сначала я даже не поняла, что заболела. Один день был дико сонный, болела голова, я без конца протирала глаза. Белки стали такие розовые… Думала, аллергия на тушь у меня, на косметику. И, конечно, слабость была, ничего особенного. Поэтому я вела свой обычный образ жизни. Но потом мне позвонили прямо в мой день рождения... Все подтвердилось. Уже потом я узнала, что у меня 25% легких поражены. “Вы бы не хорохорились”, — сказали мне врачи, — “Ваш иммунитет позволяет бегать и прыгать. Но дело это не изученное и опасное”. Сначала думала, буду лечиться дома. Но потом мне стало как-то не очень хорошо. Меня штормило, у меня болела кожа. Пришлось лечь в больницу.

Чтобы не рисковать, мне вызвали “Скорую”. Я ждала ее 2,5 часа, и это нормально. Потому что у них было дичайшее количество вызовов — врачи мне показали потом свой журнал. Это, конечно, ад. Более того, мы еще дома у меня ждали час, врач сидела во всей экипировке, телефон к уху засунула под очки — обзванивала больницы, нигде не было мест. В итоге меня привезли в ЦКБ при Управлении делами президента, я к этой больнице прикреплена, и уже здесь мы искали свободную палату.

Да, в ЦКБ условия хорошие. Но я мотаюсь по стране и вижу этот ужас. Не везде, но достаточно в серьезных городах больницы разорены. Находясь изнутри, я многое узнала про систему, про доплаты врачам. И думаю, наш премьер-министр, когда здесь лежал, тоже многое понял. Конечно, медики не очень откровенничают: у них своя этика, солидарность. Но теперь, голосуя за бюджет, я совершенно точно понимаю, за какую строчку я буду биться и контролировать ее. Это здравоохранение. Потому что зарплаты медикам и всему медперсоналу надо в разы поднимать. Тогда сюда пойдут мужчины, а пока 70% врачей — женщины. И все на их плечах.

Спасти себя от заражения можем мы сами. Но если это произошло, главное — никакого самолечения. Надо сразу звонить на все горячие линии, вызывать врача. Ведь иногда легкие формы коронавируса очень быстро переходят в серьезные. Говорят, это происходит моментально: резко поднимается температура, и ты не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой. Не можешь даже вызвать “скорую”.


Конечно, моя семья носила маски, когда выходила в магазин. Но вот на похоронах мы маски не надели… Как ты будешь носить маску, когда вокруг все свои, когда у родных горе. Конечно, ты подойдешь, обнимешь, пособолезнуешь. Сейчас я бы, конечно, пошла бы в маске…Но уже случилось, как случилось.

Мама еще была легко одета. Думаю, ее продуло на похоронах… Наверное, самыми настораживающими симптомами болезни была температура, ослабление вкуса и обоняния. Что еще беспокоило… Ломота. Очень сильная ломота и слабость, которую ранее я еще никогда не чувствовала.

Мама при первых симптомах пила жаропонижающие препараты и все, что содержит витамин C. Делала ингаляции над паром, пила напитки на основе имбиря и шиповника. Но это ей, увы, ни ей, ни нам с сестрой не помогло…

Мы с уверенностью не можем сказать — был ли у нас ковид или какой-то другой вирус. Даже врачи этого понять не могут. У меня два теста отрицательные, мы имеем дело с вирусной пневмонией, очень похожей на ту, которая возникает при коронавирусе. Я, слава Богу выздоровела, но маму увезли в больницу с двусторонней пневмонией. Возможно, это отголоски не долеченной пневмонии, которая у нее была два месяца назад.

Поделиться
Комментарии