„России не желаю победы“: Михаил Шац откровенно рассказал об эмиграции и отношении к войне

Российский стендап-комик и телеведущий Михаил Шац дал большое интервью телеканалу „Дождь“, где рассказал и о своей жизни после отъезда из России, и о том, какой сейчас ему видится страна.

О событиях 2014 года: „Эта война тогда не вышла на первое место. Она была подспудно. Но параллельно у меня в жизни происходила масса вещей, которые её меняли: потеря профессии, обретение другой профессии, преодоление депрессивной стадии. Да, я понимал, что происходят начальные этапы чего-то очень страшного“.

О потере надежды: „Нас выбрали в Координационный совет оппозиции, мы какое-то время ходили, но почувствовали какую-то беспомощность. Это была многоголовая гидра, смотрящая в разные стороны. Понимание того, что мы имеем дело с жёсткой и очень сильной противоборствующей стороной, пришло довольно быстро, и мы стали наблюдателями: изменить этот ход истории уже никто не мог“.

Об общении во время войны: „Я принял решение. Если поддержал войну, всё — я этого человека вычёркиваю, для меня его не существует. Если я точно не знаю, я лучше понаблюдаю за человеком, а потом приму решение“.

О войне и победе: „Есть группа людей, которые „не за войну, а за победу“. Я не за победу. Я за окончание. Эта бойня должна быть остановлена, а за победу.. Кого над чем? И дальше начинаются вопросы, на которые ни у кого нет ответа. Этой России я точно не желаю победы. Люди, которые „за победу“ — живут в какой-то иллюзии. „Наши парни“ какие-то появляются, но нет понимания, кто их на эту бойню отправил. Эту войну я никогда не считал освободительной. Я считаю её захватнической, подлой и поэтому я абсолютно против неё“.

Об отношении разных артистов к войне: „Макаревича я знаю хорошо. Это глубоко порядочный человек, и у него есть особенность: он смотрит на мир, анализирует, делает выводы и не стесняется этими выводами делиться. Его мудрость, его жизненный опыт ему сразу подсказали ответ, что происходит. Есть примеры из нашего „цеха“ — стендап-комиков. Он тоже разделился. Почему — я не знаю. Есть потрясающие молодые люди. Бац — и они молчат. Не то чтобы я их отрицаю, я понимаю, почему они молчат. Им тяжело, им мрачно, но они не хотят менять жизнь. А есть комики, которые кардинально поменяли жизнь. Они уехали, начали с нуля в других странах, кто-то начал выступать на английском, многие гастролируют (а это тяжёлый хлеб). Я их уважаю. Почему у одних так, а у других не так? Люди разные: есть смелые, есть трусливые, смелых поменьше“.

Про переезд в Израиль: „Я сильно потерял в качестве жизни. Это строительство жизни с нуля. А я немолодой дядька уже, есть пределы какие-то. Я снимаю студию, за ней шумный Тель-Авив, хожу в школу, изучаю иврит, пишу программы... Норм. Я это готов делать“.

О Татьяне Лазаревой, встретившей войну в Киеве: „Из всех нас Таня была самой спокойной в тот момент. Многие предлагали помощь, могла уехать раньше. Но мне кажется, она поймала состояние, когда можно найти ответы на многие вопросы. Она делала ежедневные стримы, многие следили за ней — и в этом была какая-то её миссия“.

О российской пропаганде: „Сколько же написано на эту тему... Я понимаю, что власть попала в какую-то нужную точку: „нас обидели, мы великая держава, мы должны вернуть потерянное, а дальше уже заживём“. Мне кажется, что великая держава — это не границы. Это отношение к людям, образование, медицина, институты власти, которые должны функционировать. Почему получилось с остальными? Я не знаю“.

О возвращеии: „Вернуться и пожить в питерской квартире надеюсь всё меньше и меньше“.

Полностью интервью можно посмотреть на канале.