Иван Алексеев, он же Noize MC, столкнулся с давлением российских властей еще до полномасштабного вторжения РФ в Украину. В 2021 году его начал проверять Следственный комитет. Noize MC осудил путинскую агрессию против Украины. После 24 февраля 2022 года музыкант решил уехать из РФ. Сегодня он живет в Литве, но успешно гастролирует по всему миру. На его концертах можно встретить и русских, и украинцев, и белорусов. Ведущий программы DW #вТРЕНДde Константин Эггерт побеседовал с Noize MC. Полную версию интервью можно увидеть на YouTube.
О переезде в Вильнюс: „Литовская правозащитная организация предложила нам визы еще в 2021 году, когда Следственный комитет РФ возбудил против меня дело, ища экстремизм и реабилитацию нацизма в моих текстах. Но тогда мы не могли въехать в Евросоюз из-за ковидных ограничений... Взаимно агрессивные отношения с российским действующим режимом имеют долгую историю, поэтому мысли об эмиграции возникли задолго до 24 февраля. Литва для меня — не чужое место. Один из создателей группы, с которой я до сих пор играю, Андрей Пих, — литовец. Мы все эти годы дружили, хотя он очень давно ушёл из группы. Я бывал в Вильнюсе много раз. У меня здесь друзья. Я вообще очарован этой страной, этим городом“.
О двоемыслии в России: „Этот опыт знаком всем, кто застал Советский Союз. Когда в школе, в университете, на всяких собраниях тебе рассказывают одно, но внутри себя ты знаешь этому цену. Есть какая-то игра, в которую тебе нужно играть, оказываясь в обществе, и есть совсем другой - кухонный - внутрисемейный уровень, на котором обсуждаются совсем другие вещи, и оценки даются совсем противоположные“.
О благодарности государству: „Меня удивляет этот нарратив, что надо быть благодарным режиму, если ты чего-то добился. Если ты в рамках режима чего-то добился, госчиновником, например, то, наверное, ты должен быть благодарен. Я могу быть благодарен российскому государству за очень-очень ограниченное число вещей — за бесплатную медицину и за возможность получить бесплатное образование. Без первой я бы, скажем, умер лет в 17. Без второй, наверное, мне было бы сложнее добиться успеха. Я закончил школу с „золотой медалью“, смог получить место в университете и переехать в Москву, стал жить в общежитии, где я стал записывать свою музыку и раздавать ее людям, получив первый уровень популярности в стране. За что еще я должен сказать „спасибо“, я не знаю“.
О „Z-культуре“ и SHAMANе: „Возьмем пресловутый „третий рейх“ и то время. Имена Бертольда Брехта, Марлен Дитрих, Томаса Манна до сих пор на слуху. Вы сможете назвать три других имени, сопоставимых с этими, которые были на стороне Гитлера? Они есть, но имен, сопоставимых с теми, кто выступил против нацистского режима, найти невозможно. Тут, конечно, можно спекулировать на том, что историю пишут победители, и все могло бы быть по-другому, но сложилось именно так. Мне кажется, этот пример объясняет будущее таких исполнителей, как SHAMAN. SHAMAN — это, в общем-то, нацизм. Как ещё к этому относиться? Такое прямолинейное культивирование государственно одобренного образа“.
О надежде на крах режима: „Конечно, каким-то образом это произойдет. Физиологически невозможно, чтобы все это продолжалось вечно. Всё это поколение, которое сейчас правит, повязанное друг с другом, просто кончится в какой-то момент физически. Какая-то либерализация все-таки наступит. Так долго эта пружина не может сжиматься. В масштабах отдельной человеческой жизни это, конечно, будет долго, я бы не надеялся на раньше, чем лет через семь“.
