„Мы знаем этого пацана“. Журналист Алексей Яблоков — о нашумевшем сериале Жоры Крыжовникова

Да, все так. Мы знаем этого пацана. Абсолютное узнавание приходит с первых же кадров, с первой ноты, когда главный герой — вихрастый, курносый парнишка с ясным взглядом — разучивает Баха. Мы знаем этого пацана на сто, даже на сто сорок шесть процентов. История его жизни и становления только начинает разворачиваться перед нашим взором, однако мы уже знаем каждую ее страницу. Чего уж там, мы перечитывали ее много раз. Об этом пишет журналист Алексей Яблоков для издания Спектр.

Наш герой растет без отца, в простой семье. У него есть школа и музыка. Ничто не омрачает его существования, пока стычка со случайным хулиганом не приводит его в одну из уличных банд. Оказывается, бывает и другая жизнь — дерзкая и пьянящая, как глоток морозного воздуха.

Само собой, за этот глоток приходится платить. Чтобы вступить в группировку, герой проходит сложную и опасную проверку. Взамен жизнь дарит ему несколько потрясающих уроков, которые, конечно, могли бы лечь в основу какой-нибудь конституции. Например: „Пацаны не извиняются“. Или: „Мать надо беречь“. Кроме того, наш герой получает кличку „Пальто“.

Именно с этого момента начинается возмужание, которое, как обычно, сопровождается искушениями. Несчастная любовь к женщине-милиционеру. Она любит группу „Кино“ и негромко напевает: „Перемен требуют наши сердца“. Но тут же выясняется, что это дьявольское наваждение: она его использует, и вообще с ментами дружить — гибельный путь. Ты им правду, а они тебя кирпичом по почкам. В тоске безумных сожалений наш герой идет на „квартирник“, но там его встречают какие-то размалеванные, недружественные партнеры. Они поют неприятные песни и называют героя гопником и убийцей. Он отрешенно молчит. А потом подходит к пианино и начинает играть — так что все заслушиваются. А потом роняет: „Покеда, чушпаны“, — и уходит. А чушпаны остаются.

Начинается борьба за место под северным солнцем. Жизнь не щадит нашего героя. В разборке ему сильно достается. Придя в себя на больничной койке, он снова и снова перебирает в памяти свои ошибки. Упомянутая женщина-милиционер предлагает ему бульон и упрашивает заняться музыкой. Но теперь Пальто — настоящий пацан. Он не пьет бульон и не верит в музыку. Вместо этого он голыми руками до полусмерти избивает пацана из враждебной группировки. Око за око. Некоторые соратники пытаются его упрекнуть, но старший тихо говорит: „Молодец“. И это действует сильнее Баха, бульона и любви. Пальто идет в гору.

Между делом его пытаются отдать в Суворовское училище, где происходит примечательный разговор с генералом: тот учит нашего героя, как надо родину любить. Но у Пальто своя родина: он тихо хамит генералу и навсегда уходит из училища. Его родина — Улица. Тут очень кстати глава группировки декларирует главную мысль: „Не нравится никому, что мы сами по себе сила! Что вес имеем! Что мы — Улица!“

Эта сентенция по сути становится принципом жизни нашего героя. Она ложится в основу его мировоззрения и наверняка пригодится ему в будущем. Вокруг творятся совсем уж темные дела: рэкет, ограбления, изнасилование, но все это меркнет перед ослепляющими, непреложными законами Улицы: своим пацанам не врать. Своих не предавать. А несогласных — то есть тех, кому не нравится вес и сила Улицы — отшивать, объявлять чушпанами и коллективно забивать ногами.

И, конечно, именно Улица (не менты же) помогает нашему герою в критический момент (пропала маленькая сестренка): свои же пацаны находят и приводят девочку домой.

Момент истины случается в последней серии. Один из „группировщиков“ вступает в комсомол. Наш герой встречает его на берегу матери-Волги. В ответ на упреки новоявленный комсомолец объясняет: есть закон выше, чем пацанский. А Пальто тихо говорит: „Нет такого закона. Просто ты не пацан больше“. Следует долгий былинный поединок двух бывших друзей на берегу великой реки. И, конечно, побеждает наш герой — Пальто, из которого мы все вышли. Напоследок он слегка пинает ногой бывшего друга и уходит. А тот остается на дороге, которая ведет в никуда.

Недавно режиссер Жора Крыжовников сообщил, что финал последней серии сейчас переснимают: мол, должно быть, эмоциональнее и острее. В том варианте финала, что видели мы, все происходит в соответствии с Уголовным Кодексом. Однако мы согласны с режиссером: переснять надо хотя бы для тех, кто еще питает в душе какие-то робкие надежды, уповает на закон, милосердие, справедливость, интеллект и другие, так сказать, чушпанские понятия. Надо снять такой финал, который не давал бы даже намека на такие мысли. Есть только Улица и ее пацаны. А больше нет ничего.

Надо сказать, что сериал получил в основном положительную критику. О нем говорили как о попытке показать российскому обществу его кровавое прошлое, как об „откровенном, честном и талантливом проекте со свежими лицами“ (Елена Зархина), рекомендовали зрителям „обдумать и прочувствовать боль за пацанов“ (Мари Григорян), называли „самым крутым сериалом года“ (Ксения Собчак) и т.д. Нам же кажется, что из всех критиков наиболее близко к пониманию проблемы подошла лишь Зинаида Пронченко, которая усмотрела в сериале „полное отсутствие какого бы то ни было развития“.

От себя можем добавить: ничего удивительного в этом нет. Более того, это не отрицательный момент, а закономерный вывод, реальность той самой Улицы, на которой мы оказались вместе с нашим пацаном. Никакого развития тут действительно нет и быть не может, как бы нас ни пытались убедить в обратном.

Обычно рецензии принято заканчивать какими-то обобщениями. Но мы, пожалуй, ограничимся лишь легкой рефлексией. Главная особенность этой истории, как нам кажется, в том, что на протяжении всех восьми серий (хотя есть ощущение, что их намного больше) мы снова и снова видим перед собой фантастическое, беспросветное и абсолютное говно, которое, по нашему мнению, ни один приличный человек смотреть не должен.

Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram и даже в TikTok.