ИНТЕРВЬЮ | Данила Козловский о Синатре, планах Вселенной и обаянии XX века
Есть люди, которые рождены, чтобы их любили все. Вбежать, обаять, покорить, может быть даже пропеть на ходу I’m singing in the rain. Хотя это и не Фрэнк Синатра, а Джин Келли, но из той же „золотой плеяды“. К которой безусловно принадлежит и Данила Козловский, главная звезда и единственный исполнитель большого музыкального шоу FRANK, чей показ пройдет 29 июля в зале „Дзинтари“, в Юрмале, пишет Delfi Life.
Мы знакомы с Данилой почти двадцати лет. С самого начала в нем чувствовалась какая-то самурайская стойкость и внутренняя сила, которую ярче всего выявил большой экран. Может, потому в него так все вцепились после „Гарпастума“ Алексея Германа-младшего, когда увидели в нем не очередного декоративного принца, не смазливое лицо, одинаково пригодное для глянца и сериалов, но именно Героя, обладающего животным магнетизмом и неотразимым обаянием. Недаром он так мечтал сыграть Рудольфа Нуреева. Это мог бы быть фильм и про него.
Нуреев ему не достался. Зато повезло с „Легендой N17“ - звездная роль. Она выведет Козловского в главные российские звезды. Теперь он мог сам выбирать сценарии, диктовать условия. Его режиссерский дебют - фильм „Тренер“ - закрепил успех. А эпизодическое появление в рекламе Chanel с Кирой Найтли стало новой ступенью к международной карьере.
Помню его первый Jaguar XF. Именно в нем я впервые услышал треки для будущего шоу Данилы в Большом театре „Большая мечта обыкновенного человека“. Мы сидели молча. В стереодинамиках звучал его голос, исполнявший песни Фрэнка Синатры. А спустя семь лет эти песни и этот голос звучат в моноспектакле FRANK, поставленном талантливым режиссером Саввой Савельевым, и меньше чем через неделю спектакль прибывает в Юрмалу.
Я прочитал сценарий шоу „Фрэнк“, который ты мне прислал, и понял, что это автобиографическая история про твое детство, про кадетский корпус, про то, как ты поступал на курс Льва Додина… Но я не понял, какую роль во всей этой истории играет великий Синатра? Что он значит лично для тебя и почему твое шоу называется „Фрэнк“?
С детства люблю песни Фрэнка Синатры. Люблю эту музыку, люблю мир черно-белого кино 50-60-х годов, мне близко это время, его внутренние ритмы, эстетика. И хотя я не выбирал Фрэнка Синатру себе в кумиры, мне импонирует его стиль, простота и открытость, с которой он выходил к публике, восхищает его самодостаточность и самоирония. Я как будто веду с ним заочный диалог о жизни, любви, о вечных ценностях, победах и неудачах, о дорогих моему сердцу людях… Но в какой-то момент я вдруг понял, что хочу и готов подключить к нашему диалогу и зрителей. Так родился музыкальный спектакль-шоу FRANK, который мы сочинили вместе с режиссером Саввой Савельевым.
В переводе с английского frank означает „откровенный“. Я рассказываю со сцены о своей жизни, смеюсь над собой, вспоминаю какие-то смешные и грустные эпизоды, благодарю тех, кто к моей жизни так или иначе прикоснулся. И разумеется, пою песни великого Фрэнка Синатры. Но! Важно понимать, что это не спектакль про себя любимого, а диалог со всеми через призму очень понятных тем и сюжетов. Именно поэтому, зрители, выходя со спектакля, - а мы уже сыграли наш спектакль во многих городах в Европе, Средней Азии, на Кавказе, - говорят: „О, это и про нас!“.
В свое время ты всерьез занимался и степом, и джазом, ты отлично знаешь репертуар американской эстрады 50-60-х годов. Что тебя привлекает особенно в этой эпохе? И почему великие звезды Лас-Вегаса и Голливуда по-прежнему имеют над нами такую власть?
Про себя я называю это „черно-белое время“ – 1950–1960-х, когда мир был совсем другой: тогда иначе жили, чувствовали, любили – мне это время очень близко. Думаю, что мы до сих пор находимся под обаянием этих личностей еще потому, что после всех испытаний, выпавших на их долю в ХХ веке, они острее чувствовали жизнь, умели радоваться любому, самому быстротечному счастливому моменту, были откровеннее в проявлении своих чувств, бережнее относились к близким людям… И еще, они были очень красивыми без всякого фотошопа и помощи пластических хирургов.
Помню, как ты пел My Way в спектакле „Вишневый сад“, исполняя роль Лопахина. Это твоя любимая песня Синатры?
Не могу ответить на этот вопрос определенно. В разные моменты жизни я любил разные его песни. Бывали моменты, когда в моем плейлисте и вовсе не было Синатры. Да, на определенном этапе My Way был для меня знаковой композицией, возможно, будет когда-нибудь снова, потому что мне близок ее посыл и смысл. Но выходя на сцену в роли Лопахина и исполняя в сотый раз And now, the end is near, and so I face the final curtain…, ты перестаешь примеривать эти слова к собственной жизни. Это все равно, что носить в обычной жизни сценический костюм.
На твое шоу в Тбилиси приходила великая Нани Брегвадзе, которая очень высоко оценила „Фрэнка“, можно себе представить, что на шоу в Дзинтари возможно придет Алла Борисовна Пугачева. Что ты испытываешь, когда такие легенды присутствуют в зале?
Всегда испытываю невероятный трепет, когда вижу их зрительном зале. Для меня появление этих легенд на моем спектакле - особенное событие и особенная радость. Люди-эпохи, столько сделавшие, столько создавшие за свою жизнь. Им дано было менять человеческие судьбы. Когда мы заканчивали съемки фильма „Чернобыль“, я даже и помыслить не мог, что Алла Борисовна придёт на съёмки. Она сразила нас всех своей скромностью и предельно органичным существованием в кадре. Не думал, что все мы будем торчать у мониторов, тянуть время и просить дубли за дублем, чтобы только это не заканчивалось. И что она исполнит свою песню „Мы в этой жизни только гости“ для нашего фильма. А ведь в 1986 году Алла Борисовна была одной из первых прилетела на место катастрофы, чтобы спеть для ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС.
У тебя сейчас довольно странный статус. С одной стороны ты остаешься в России и даже, как я знаю, небезуспешно судишься со своими клеветниками. С другой стороны - уже два года тебя нет на большом экране, твои спектакли больше не идут в МДТ-Европа. Чего ты ждешь? На что надеешься и рассчитываешь?
Я ни на что не надеюсь. И ни на что не рассчитываю. Я работаю. Но самое главное, я благодарен своим зрителям за их любовь и преданность. И за то, что я все еще им интересен.
У тебя, одного из немногих российских актеров, складывалась успешная карьера на Западе. Как ты оцениваешь свои нынешние шансы и входит ли в твои планы продолжение работы в западном кино и сериалах?
Конечно. Этим уже вовсю занимаюсь. Детали раскрывать пока рано, но как только станет это возможным, все рассажу. Ничего не утаю. Ты знаешь, это не в моих правилах.
Твое первое большое шоу называлось „Большая мечта обыкновенного человека“. Жизнь показала и доказала, что ты необыкновенный человек. Какая твоя сегодня самая большая мечта?
Так. Есть несколько профессиональных. Мечтаю снять мюзикл. Поставить новое one man шоу. Над этими мечтами уже вовсю работаем. Но вот уже 4,5 года, как один человек круто изменил мою жизнь. Этого человека зовут Ода, и она – моя дочь. Она теперь, собственно, и есть моя жизнь. Все мои надежды и мечты, к какой бы части моего существования они не относились, направлены только на одно: чтобы она была счастлива. Я думаю, это на сегодня главный план, придуманный для меня Вселенной, и в каждой своей большой или маленькой мечте я должен его учитывать.
