Новый режиссер Русского театра планирует учить эстонский язык

В Русском театре появился новый режиссер — Иван Стрелкин, обративший на себя внимание таллиннского зрителя спектаклем “В добрый час!” по пьесе Виктора Розова. Режиссер рассказал пресс-службе театра о своих планах.

Вы уже ставили в Эстонии, знаете труппу Русского театра, в чем ее отличие от других трупп репертуарных театров?

Я работал далеко не со всеий труппой театра. Но могу сказать, что люди, с которыми я работал, профессионалы и талантливые артисты. Я получил огромное удовольствие от работы с ними, они открыты к совершенно разному театру, с вниманием отнеслись к моим идеям и предложениям, откликнулись на них, и в результате родился спектакль “В добрый час!”.

Мне кажется, в театре очень хорошая творческая атмосфера, а труппа — одна из самых профессиональных, с которыми мне представлялась возможность работать.

Из чего вы исходите, выбирая пьесу? Вы ищите материал для имеющейся у вас идеи, или сама пьеса рождает эту идею?

Идея спектакля у меня обычно рождается из текста, то есть пьеса наталкивает на идею для спектакля, однако после того, как эта идея найдена и названа, текст для меня становится рабочим материалом и может сильно измениться в процессе создания постановки. Текст может и должен вдохновлять, однако в результате он лишь один из компонентов спектакля.

Пьеса — это результат работы драматурга, а результат работы режиссера — спектакль, поэтому режиссер, на мой взгляд, не имеет права перекладывать даже крупицу ответственности за свой продукт на драматурга, а значит, должен менять текст или дописывать пьесу, если это ему кажется целесообразным, и нести ответственность за спектакль самостоятельно и единолично.

По этой причине для меня в равной степени ценны и классика, и современная драматургия. Любая пьеса — это повод для режиссерского творчества, поэтому неважно, в какое время она написана и каким языком. Главный для меня критерий при выборе материала — вдохновляет он меня или нет.

Что побудило вас покинуть Петербург и обосноваться в Таллинне?


В первую очередь — это приглашение Марата Гацалова. Я был очень рад получить это предложение. Я, как уже говорил, немного знаком с труппой, и от работы с артистами Русского театра у меня остались только положительные впечатления. После премьеры “В добрый час!” я уезжал с желанием когда-нибудь еще поработать с ними. И вот такая возможность представилась.

Во-вторых, взгляды Марата Гацалова на современный театр и направление его развития мне очень близки, а для меня очень важно работать рядом с близкими по духу людьми.

И еще мне очень нравится Таллинн.

Собираетесь ли вы обращаться к эстонской драматургии?


Я пока ничего не знаю об эстонскоий драматургии, но планирую изучить ее. Мне, безусловно, очень важно, что теперь я живу и работаю не в России, а в Эстонии, это со- всем другая страна, и мне бы хоте- лось больше про нее узнать. Я планирую учить эстонский язык, насколько мне это позволит занятость в театре, а также познакомиться с литературой и драматургией Эстонии.

Безусловно, меня интересует эстонский театр и как самобытное явление, и как часть европеийского театрального контекста.

Как вы относитесь к литературе? Кто ваши любимые писатели?

Писатели, оказавшие на меня наибольшее влияние — это, наверное, Габриэль Гарсиа Маркес, Милан Кундера, Достоевский и Саша Соколов.

Для меня литература не связана напрямую с театром. Она развивается своими путями, мне кажется, лишь в редких случаях стоит переносить великие литературные произведения на сцену по той простой причине, что их гораздо приятнее читать, чем смотреть любое их прочтение в кинематографе или в театре.

Однако хорошая литература всегда вдохновляет, она учит работать с языком, да и вообще, как бы примитивно это ни прозвучало, развивает личность.

Профессия режиссера сложна тем, что нужно быть личностью, чтобы быть режиссером. Поэтому помимо профессиональных навыков необходимо постоянно совершенствовать себя самого, узнавать новое, изучать саму жизнь. Литература в этом смысле для меня очень важна.

В чем сложность и в чем привлекательность представлять в театральной лаборатории эскизы спектаклей?

Лаборатория для меня — это место истины, где режиссер должен точно все знать про свой материал.

Во-первых, лаборатория — это, как правило, очень сжатые сроки, а значит, я должен точно знать, чего хочу от пьесы, какой ход ляжет в основу эскиза, как я понимаю каждую роль и прочее. Если у меня в голове что-то невнятно, это будет видно, в короткие сроки ничто не спасет — ни талантливые актеры (которые очень часто в театре спасают шаткий и невнятный замысел), ни художник, ни свет.

Во-вторых, лаборатории — это территория чистого поиска, эксперимента, где нужно напрягать все творческие силы и искать оригинальные, честные решения.

В этом и сложность, и привлекательность лабораторий одновременно: с одной стороны, большой риск и большая творческая ответственность, с другой — возможность бескомпромиссного и честно-го творчества.

Как вы понимаете слово “современность”?


Для меня современность — это то, что происходит сегодня во всем своем многообразии и без малейшего исключения. Другие определения, думаю, будут предвзятыми.